мне страшно на это смотреть.

слишком много смерти в последнее время
хватит

в кого мы играем

я хочу чтоб было снова тепло, чтобы чувствовать весь мир ступнями. вот я иду по пыльной дороге вниз, в босоножек периодически попадают мелкие камни, я щурюсь и ругаю всё это. а на щиколотках травинки. земля потрескалась, в трещины прыгают муравьи, трещины из муравьев выпрыгивают, у них там под землёй, наверное, все вот так быстро, как в программе на энимал плэнэт. я хочу чтобы поскорее стало тепло, и чтобы камни нагревались, и песок, тогда приходится ходить по песку в обуви, или идти, как эквилибрист, в тонкой тени столба или пластиковой пальмы. я хочу снять эти жуткие черные босоножки, и медленно ступать босыми, и обязательно в пластыре, ногами и чувствовать, как дышит каждый камень, как тяжело и влажно дышит пирс, как вода стонет в его каменных лёгких
я так отчетливо всё это вижу перед собой, что горят ступни. а сейчас еще март, ну и что, что январь
я всегда ощущала себя чужой и холодной на расплавленных разноцветных улицах, а теперь вот со мной и приключилось вечное лето. спасибо

«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».

© Джон Донн

хуёво хуёво хуёво. нельзя это признавать, потому что может быть еще хуёвей

я как будто зависла этой ночью. прекрасный день, красивая песня и эти стихи. иосиф александрович, если вы меня слышите,
то вы меня не услышите, я просто падаю молча лицом к в ваше плечо, трясусь и плачу от этой красоты.

*to my daugter

Give me another life, and I'll be singing
in Caffe` Rafaella. Or simply sitting
there. Or standing there, as furniture in the corner,
in case that life is a bit less generous than the former.

Yet partly because no century from now on will ever manage
without caffeine or jazz. I'll sustain this damage,
and through my cracks and pores, varnish and dust all over,
observe you, in twenty years, in your full flower.

On the whole, bear in mind that I'll be around. Or rather,
that an inanimate object might be your father,
especially if the objects are older than you, or larger.
So keep an eye on them always, for they no doubt will judge you.

Love those things anyway, encounter or no encounter.
Besides, you may still remember a silhouette, a contour,
while I'll lose even that, along with the other luggage.
Hence, these somewhat wooden lines in our common language.
1994

русскийДай мне другую жизнь – и я буду петь
В кафе Рафаэлла, или просто сидеть
Там, или стоять, как мебель его угла,
Если новая жизнь скупее той, что была.

Поскольку жизнь не обходится в нас однажды
Без кофеина и джаза - я стану твоею жаждой,
И через щели свои, глянец и пыль повсюду
Видеть твой полный расцвет в двадцать лет я буду.

В общем, имей в виду, что я всюду. Вернее,
Что некий предмет – твой отец, касайся вещей нежнее,
Особенно если вещи старше тебя или больше.
Всегда за ними смотри, зане они жили дольше.

Люби их во все века, носи по тылу и фронту.
Кроме того, припомни мой силуэт, мой контур,
Который я оставляю в виде еще одного тюка –
Древесные строки нашего общего языка

уже шесть минут я слышу шум листьев. уже третью ночь я гуляю по какому-то прекрасному городу и помню это место наизусть. во сне я знаю его название, а сейчас нет, но лететь до него всего двадцать минут от нашего аэропорта. там есть дом, который уходит этажами вглубь бассейна, лунапарк на горизонте, деревья, у которых огромные плоды, как звезды или осьминоги, и лавка с никелодиеновскими сувенирами. мне кажется, что это франция, хотя я и не люблю францию, и мальчика, с которым всегда гуляю в обнимку по этим улицам, тоже не люблю. тринадцать минут я под одеялом, мне кажется, что все еще можно закрыть глаза и вернуться в город, где всё хорошо

только я,чья-то женщина, чья-то девочка, чья-то дочка;
чья-то точка не-отправная – и чья-то точка
невозврата;
чьи-то мурашки по позвоночнику,
чей-то ад.
у меня – ничего, кроме взглядов твоих оленьих,
ни кола, ни двора, ни права касаться твоих коленей;
но
я живу с тобой,
живу с тобой в одно время, –
я богат.

у меня – ничего, кроме слов и крепкого чая;
ты уйдёшь через час, тебя кто-то опять встречает,
твой бумажный кораблик на чьих-то волнах качает –
только я,
только я не чета им, и я ни черта не сдался,
если здесь и бывает шанс – у меня все шансы:
я умею с тобой,
умею с тобой смеяться, –
ты моя.

(с)

я слишком серьезно отношусь ко всему, что делаю. я слишком переживаю из-за повседневных мелочей. мне кажется, что я буду профессионалом или ебнусь.
или все вместе

there was a time you let me know what's real and going on below, but now you never show it to me,do you?
and remember when I moved in you the holy dark was moving too, and every breath we drew was hallelujah