город как-то подустал под вечер. нет ведь никакой магии летних ночей, всё это ерунда. шесть утра же всегда приветливее, это факт. моей улице словно заложило уши. здесь вообще из звуков только сверчки, вой бродячих собак да редкие-меткие машины срываются со свистом, портят резину. хотела что-то написать хорошее, но я ничего не чувствую. я всё еще не чувствую этой улицы, не понимаю, какая там температура, какое зависает время года и что там вообще чертвозьми происходит. добрый боженька одел всех своих кукол в лёгкие платьица, поджарил всех до золотистой корочки. а я человек-пуховик. в детстве рисовала всем своим куклам на лбу пятёрки. а теперь я сама человек-пуховик с пятёркой на лбу. наверное и меня когда-нибудь расчехлит, ближе к двадцатому августа, чтобы схватиться за голову и начать лихорадочно метаться по городу в попытке хоть что-нибудь успеть. мне нужна круглосуточная любовь. мне очень мало. я хочу ребенка.
меня всегда возбуждали умные мужчины. очень умные мужчины. нет ничего более прекрасного, чем смотреть на думающего и говорящего умного мужчину. ты же меня просто плавишь.
какие-то там гигантские черепахи, говорят, умирают не от старости. они умирают от того, что их панцирь перестаёт расти, они умирают от тесноты. рак-отшельник не умирает от тесноты, он просто уходит, пока не найдёт себе новый панцирь.
я же знала с детства, что никто не поможет, пока я сама себе не помогу. почему же вспоминаю об этом только сейчас. дышать кожей, любить каждую молекулу воздуха в любую погоду что бы не случилось, я же научилась.
неужели нельзя просто не думать, отбросить всю эту чушь, которой они засорили наши головы, и быть сумасшедшими, как раньше, настоящими детьми, которые смотрят на всё происходящее огромными хлопающими глазами, верят в каждую мелочь и не верят своим глазам. умели же жить жадно, лететь, захлёбываться этим. неужели это теперь так сложно. должно же быть проще. я чувствую в себе остатки сил только для этого, больше ни для чего. только чтобы всё сначала.
я просто стояла в ванной, втирала в голову кондиционер и вдруг поняла. заранее провально начинать так пост, но это очень важные, на самом деле, детали. хотя их можно и заменить. в ванной. кондиционер. почему когда ты сидишь часами, неделями, пытаешься врубиться своей несчастной башкой в суть происходящего вокруг, обязательно почувствуешь себя беспомощным тупицей. а потом стоишь, втираешь в голову какую-то дрянь, и ВНЕЗАПНО. я не могу, не вижу больше надобности писать стихи, когда вокруг одна проза. уже проза. и дальше будет как раньше, как до поэзии. что такое вообще поэзия? то, что было до нас всегда, то, к чему мы только случайно прикасаемся, кто-то часто, кто-то никогда. я жила в этой поэзии полгода, каждый день. а потом втирала в голову этот блядский бальзам и вдруг поняла причину своих беспричинных переживаний. это всё было так смертельно важно, когда я это поняла. это и сейчас важно не передать как. я же говорила, что пост провальный.
всё, хватит. давно я, кажется, не искала приключений. давно не гуляла без маршрутов. не пила чай с незнакомыми людьми на бордюрах. давно не останавливалась, чтобы созерцать. свежего ветра, свежих метафор. сколько можно вариться здесь в собственном соку. пока еще не поздно, пора