попритворялась небом. не хотела отмываться. понравилось

Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав.
За то, что ни разу не помянула, где был неправ.
За то, что все люди груз, а ты антиграв.
Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав.

Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу,
За то, что поддержишь все, что ни предложу,
Что вся словно по заказу, по чертежу,
И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу.

К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам.
К ее, стало быть, пельменям да куличам.
Ворчит, ага, придирается к мелочам,
Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам.

Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил.
Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил.
Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох.
Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох.

А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так.
Уж лучше ты будешь светлый образ, а я мудак.
Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим.
А пока, говорит, еще по одной покурим
И так тихонечко полежим.

мы бы даже сумели,
если бы отбросили странности и непривычности, страхи, комплексы, цинизм, мнения людей из нашего прошлого и настоящего, предрассудки, прошлое, лень, эгоизм и еще столько вкусных вещей

мы бы могли придумать совсем новые правила, новую религию, свято верить друг в друга, быстро смещаться на несколько километров, чтобы например поцеловать в разбитое колено, или в ресницы, потому что хочется. могли бы валяться до утра на даче ковалевского на берегу в старой лодке и смеяться и блевать шампанским за борт, и врываться в чужие палатки. могли бы ничего не говорить, но все понимать. и не знать всех лексических значений слова "выносить". мы могли бы жить каждый день.

и это была бы такая победа

если бы мы были смелые

тихо блюю никого не бужу, ползаю по холодному кафелю и мечтаю снова потерять сознание. а лучше память. черт знает что со мной
в дантевском 'аду' на страшнейшем девятом круге по ошибке стоит предательство. вместо молчания

анна ривелотэ (с)я целую его в пальцы,
перепачканные зелёным.
пальцев пять, как у клёна.
пять поцелуев, пять звонких монет
на удачу, которой всё нет и нет.
- ну как ты сам? подключил инет?
и как там твоя алёна?
у нее день рожденья?
давай ей что-нибудь купим.
нарядим ее, как куклу, -
ей всего девятнадцать лет!
всего девятнадцать...
молчишь. кумарит. я знаю.
но это не повод не улыбаться!
кстати, как хочешь,
но я вам достала билеты на muse.
я целую его в глаза,
печальные, как у старой собаки.
смеюсь.
целую в скулу,
разбитую в уличной драке.
сегодня я - уморительный кролик;
мой мир полон солнцем и спелой травой.
мой серёжа не мёртвый.
мой серёжа - живой
и кррасивый как чёрт.
я встречаю его,
с понтом случайно,
и мы идем в чайную.
и по дороге
я читаю отчаянно идиотские монологи.
изображаю тома и джерри,
бритни спирс и шакиру,
распахнув пальто, демонстрирую
татуированные длинные ноги,
насвистываю, как птица.
я хочу для него превратиться
в чистую радость.
чище, чем самый лучший,
чем самый отборный мет.
он улыбается -
и я вижу жгучий
нестерпимый
сладостный
свет.


(с) анна ривелотэ

'потому что ты, к сожалению, не моя. тебе меня не выдержать, как и мне тебя'
абсолютная правда, если оставаться на месте, не ценить и не заботиться
как всегда делали раньше

я хочу и имею написать глупый бессвязный пост, как четырнадцатилетняя девочка, которая запуталась и думает, что ей хуже всех на свете. просто ко мне приходит иногда вот такое, всё чаще и чаще. когда люди, такие же странные, страшно начитанные и нихрена не глубокие, как и я, делают странные вещи, предлагают публике из одного человека на десерт странные слова. потом я смотрю фотографии мальчика, который драит палубу на корабле в ливерпуле, или в канаде, который мог бы сейчас быть моим мучением, и как бы карандашом на полях отмечаю, что он неплохо выглядит да и трахается лучше всех. две страницы назад я слагала поэмы неземной любви, составляла список вещей, которые осенью будут в нашей квартире, и умирала от мысли, что можно сутки прожить все его рук. а потом вынесла всё: кольцо, теплую лампу, фотографии, гитару, и оставила на скамейке под домом. сижу, смотрю фотографии и думаю, что скучала только за его членом. у меня есть парень, который меня, кажется, любит и не обманывает, не тащит в постель, разделяет со мной все сумасшедшие вещи, делает всякие романтичные неожиданности и много рисует. он такой ужасно умный и добрый, и талантливый, и фантазер. мне нравятся его глаза и голос его тоже нравится. при всем при этом у меня хватает совести советоваться с ним, когда пишу до 4х утра стихи другому страшно начитанному, и как и я, нихрена не глубокому мальчику, который называет их провокацией, который кормит меня странными песнями и статусами, разговаривает со мной только во сне, и не дает жить спокойно, комментирует фотографии мальчика с ливерпульской палубы, даже пишет что любят и ждут, а сам через несколько дней после того, как я выкинула кольцо и лампу и все это дерьмо, целовался со мной под гаражем в старом дворе, исцарапав руки, испачкав рубашку, обнимал и дрожал, как ненормальный, и заставлял думать, как хорошо, что мы вернулись друг к другу в руки полгода спустя, и что всё неважно, неважно.
я не знаю кто из нас всех лицемерит.
я давлюсь бессмысленными слезами, как малолетка, не сплю сорок часов и ненавижу
себя

вот сейчас в колонках играют dirty pretty things и от них все кипит и взрывается и рассыпается перед глазами как конфетти. несчастное прошлое лето. выпускной, поступление, практика, вписки, алкотреши. и какой-то эфемерный мальчик-ветер летал по всему свету, писал сладкие письма, водил меня за нос, а я все ждала чертовой мифической пенелопой. а потом пришел ты. и вытащил меня из всего этого на крышу, валяться в уголке на нагревшейся за день смоле, напихивать полный рот сухой картошки, разговаривать, ронять и смеяться. счастливое прошлое лето. лето, когда ко мне пришло инди, лето черно-белых фильмов, рево и невероятных каких-то закатов. последнее лето, которое я чувствовала и помню.
забери меня туда, как будто бы не прошел год, как будто бы мы снова совсем не знаем друг друга, не пережили зиму, не боимся, и не просыпались в одном доме, только я - с другим. а потом приходи со мной учиться, приходи, как написал. будет хорошо

I found God on the corner of 1st and Amistad
Where the West was all but won
All alone, smoking his last cigarette
I said, "Where've you been?" He said, "Ask anything."

Where were you, when everything was falling apart.
All my days were spent by the telephone that never rang
And all I needed was a call that never came
To the corner of 1st and Amistad

Lost and insecure, you found me, you found me
Lying on the floor, surrounded, surrounded
Why'd you have to wait? Where were you? Where were you?
Just a little late, you found me, you found me.

But in the end everyone ends up alone
Losing her, the only one who's ever known
Who I am, who I'm not and who I wanna to be
No way to know how long she will be next to me

The early morning, the city breaks
And I've been calling for years and years and years
And you never left me no messages
You never sent me no letters
You got some kind of nerve taking all I want

Why'd you have to wait, to find me, to find me?

выздоравливай скорее, мой хороший
у нас еще столько незнакомых мест to see
ванна попкорна, поле подсолнухов
и полуночные сладкие сигареты to smoke